If I had an enemy bigger than my apathy, I could have won
Рукалицо.
Жюль Верн собирался сделать капитана Немо... Там-тададам! Поляком.
Вглядываясь в морскую пучину, Жюль Верн подумал, что подводный мир хранит не только секреты природы, но и тайны человека. А что если некто, или, лучше сказать, Никто, намеренно прячется там, в глубине, от мира людей? В самом деле, нет на свете лучшего убежища!
Автору не пришлось долго искать подходящего мятежника. Совсем недавно Западная Европа с тревогой следила за польским восстанием 1863-1864 годов. Во всем винили «империю зла» – Россию. Вторая волна польской эмиграции принесла во Францию жуткие рассказы о зверских расправах над патриотами. Из выявленных судами 77 тысяч повстанцев казнены 128 человек, сослано на каторгу 800, и выслано в другие области 12500.
Так Жюль Верн нашел своего героя – это польский патриот, воевавший с царскими войсками за свободу родины, потерявший дом, родных и близких, вынужденный скрываться. Но он не просто прячется, а, по словам автора, выступает «страшным судией, настоящим архангелом мести».
Как обычно, Жюль Верн изложил свой замысел издателю и другу Жюлю Этцелю. В письме автор попытался разъяснить сцену гибели корабля, потопленного «Наутилусом»: «Принадлежит он нации, которую ненавидит Немо, мстящий за смерть своих близких и друзей! Предположите, что Немо – поляк, а потопленный корабль – судно русское, была бы тут возможна хоть тень возражения? Нет, тысячу раз нет!»
Горячность – плохой советчик. Этцель был старше и опытнее Верна, его советам следовали без возражений Бальзак и другие корифеи французской литературы. Издатель знал, что Франция ищет пути сближения с Россией. В этих условиях правительство восприняло бы антирусскую направленность книги как политическую провокацию. Книгу, возможно, запретили бы, хотя национальность героя не имела принципиального значения. И он посоветовал автору сделать Немо врагом работорговцев. Писатель продолжал отстаивать свой замысел с еще большим жаром: «Вы говорите: но ведь он совершает гнусность! Я же отвечаю: нет!.. Польский аристократ, чьи дочери были изнасилованы, жена зарублена топором, отец умер под кнутом, поляк, чьи друзья гибнут в Сибири, видит, что существование польской нации под угрозой русской тирании! Если такой человек не имеет права топить русские фрегаты всюду, где они ему встретятся, значит, возмездие – только пустое слово. Я бы в таком положении топил безо всяких угрызений совести… Но я горячусь, пока пишу Вам…»
Этцель настаивал на своем, и тогда Жюль Верн встал в позу: «Раз я не могу объяснить его (Немо) ненависть, я умолчу о причинах ее, как и о прошлом моего героя, о его национальности и, если надо, изменю развязку романа».
"Зверские расправы над патриотами". Из выявленных судами (то есть официально осужденных) 77 тысяч повстанцев казнены 128 человек, сослано на каторгу 800. Аццкие репрессии, да.
На минутку, вспомним о божеских законах и свободах для Царства Польского, постепенно отнятых, и то не до конца только уже в результате бунтов. И о том, что за 19 век, находясь под пятой жуткой России, Польша размножилась с 4 до 8 млн. рыл.
А теперь сравним с оккупацией Индии англичанами, на которой в итоге остановился Верн вместо "угнетенной Польши". Думаю, никому напоминать не надо, как обошлись англичане с индусами?
Вот хотя бы это: Го́лод в брита́нской И́ндии — массовый повторявшийся голод, охватывавший обширные территории Индии, после перехода её под колониальное правление Британии. Как видим, заслужил отдельную статью на википедии.
* 1800—1825 гг. от голода умер 1 млн человек;
* 1825—1850 гг. — 400 тыс.;
* 1850—1875 гг., поражены Бенгалия, Орисса, Раджастан, Бихар, умерло 5 млн;
* 1875—1900 гг. — умерло 26 млн.
Между прочим, голод продолжался и в 20 веке - так основательно, с долгоиграющими последствиями Англия ограбила Индию.
Бедная, бедная Польша.
Кстати, топоры на вооружении русских солдат в фантазии Жюля Верна доставляют отдельно.
Розенриттеры, блеать.
Я уж молчу про то, что никогда в истории ни один польский шляхтич не сумел бы проделать работу Немо.
Ну, вы меня поняли, да?
Даже пояснять не надо. Польская дезорганизованность - это что-то сверхъестественное, как способность пьяных уцелеть, выпав с 5 этажа.
Чортовы романтичные французы.
"Ах, революционеры, борцы за свободу!"
Интересно, русская революция их так же перевозбудила? Что-то не припомню. 


Вглядываясь в морскую пучину, Жюль Верн подумал, что подводный мир хранит не только секреты природы, но и тайны человека. А что если некто, или, лучше сказать, Никто, намеренно прячется там, в глубине, от мира людей? В самом деле, нет на свете лучшего убежища!
Автору не пришлось долго искать подходящего мятежника. Совсем недавно Западная Европа с тревогой следила за польским восстанием 1863-1864 годов. Во всем винили «империю зла» – Россию. Вторая волна польской эмиграции принесла во Францию жуткие рассказы о зверских расправах над патриотами. Из выявленных судами 77 тысяч повстанцев казнены 128 человек, сослано на каторгу 800, и выслано в другие области 12500.
Так Жюль Верн нашел своего героя – это польский патриот, воевавший с царскими войсками за свободу родины, потерявший дом, родных и близких, вынужденный скрываться. Но он не просто прячется, а, по словам автора, выступает «страшным судией, настоящим архангелом мести».
Как обычно, Жюль Верн изложил свой замысел издателю и другу Жюлю Этцелю. В письме автор попытался разъяснить сцену гибели корабля, потопленного «Наутилусом»: «Принадлежит он нации, которую ненавидит Немо, мстящий за смерть своих близких и друзей! Предположите, что Немо – поляк, а потопленный корабль – судно русское, была бы тут возможна хоть тень возражения? Нет, тысячу раз нет!»
Горячность – плохой советчик. Этцель был старше и опытнее Верна, его советам следовали без возражений Бальзак и другие корифеи французской литературы. Издатель знал, что Франция ищет пути сближения с Россией. В этих условиях правительство восприняло бы антирусскую направленность книги как политическую провокацию. Книгу, возможно, запретили бы, хотя национальность героя не имела принципиального значения. И он посоветовал автору сделать Немо врагом работорговцев. Писатель продолжал отстаивать свой замысел с еще большим жаром: «Вы говорите: но ведь он совершает гнусность! Я же отвечаю: нет!.. Польский аристократ, чьи дочери были изнасилованы, жена зарублена топором, отец умер под кнутом, поляк, чьи друзья гибнут в Сибири, видит, что существование польской нации под угрозой русской тирании! Если такой человек не имеет права топить русские фрегаты всюду, где они ему встретятся, значит, возмездие – только пустое слово. Я бы в таком положении топил безо всяких угрызений совести… Но я горячусь, пока пишу Вам…»
Этцель настаивал на своем, и тогда Жюль Верн встал в позу: «Раз я не могу объяснить его (Немо) ненависть, я умолчу о причинах ее, как и о прошлом моего героя, о его национальности и, если надо, изменю развязку романа».


На минутку, вспомним о божеских законах и свободах для Царства Польского, постепенно отнятых, и то не до конца только уже в результате бунтов. И о том, что за 19 век, находясь под пятой жуткой России, Польша размножилась с 4 до 8 млн. рыл.
А теперь сравним с оккупацией Индии англичанами, на которой в итоге остановился Верн вместо "угнетенной Польши". Думаю, никому напоминать не надо, как обошлись англичане с индусами?
Вот хотя бы это: Го́лод в брита́нской И́ндии — массовый повторявшийся голод, охватывавший обширные территории Индии, после перехода её под колониальное правление Британии. Как видим, заслужил отдельную статью на википедии.
* 1800—1825 гг. от голода умер 1 млн человек;
* 1825—1850 гг. — 400 тыс.;
* 1850—1875 гг., поражены Бенгалия, Орисса, Раджастан, Бихар, умерло 5 млн;
* 1875—1900 гг. — умерло 26 млн.
Между прочим, голод продолжался и в 20 веке - так основательно, с долгоиграющими последствиями Англия ограбила Индию.
Бедная, бедная Польша.

Кстати, топоры на вооружении русских солдат в фантазии Жюля Верна доставляют отдельно.

Я уж молчу про то, что никогда в истории ни один польский шляхтич не сумел бы проделать работу Немо.



Чортовы романтичные французы.



Чужая революция всегда романтична.
Спасибо за информацию.
Да, у нас тоже в салонах ахали над французскими революционными порывами.
а почему рукалицо?
Да, и можно я к себе утащу? Про поляка-Немо знала, но считала, что автор переключился на индийца из-за недостаточной "загадочности" Польши.
Как бы мы не прикалывались "Курица - не птица, Польша - не заграница", а европейцы все же считают Польшу "своей", хоть и с оттенком "в семье не без урода".
Даже Гитлер и К не решились в свое время определить полякам такую же судьбу, как евреям, считая, что "решение польского вопроса теми же методами, что и еврейского, неприемлемо - Европа нам этого никогда не простит" (Гитлер). Полякам "предложили" бы переезд в Зап. Сибирь и Америку.
Какое место, по мнению просвещенных эуропейцев, отводилось (и отводиться) восточным славянам - угадайте с трех раз.
Могу намекнуть - в соответствии с ним мы в БРИКС "свои" не только по темпам развития экономики.
Потому что это было так наивно со стороны Верна.
Мирланда
Ну, традиция.
Да, и можно я к себе утащу?
Конечно.
Альскандера
По-моему, это виновата Франция. Поляков там называли "французами с Вислы", считали самыми симпатичными зверушками на Востоке и часто поддерживали, больше трепотней, но иногда и бабками, интригами, войсками. Кидали, правда, при первой возможности, ну так они со всеми так.
А уж Европа верила Франции, потому как ей было виднее.
самый лучший в мирезлой, злой человек.Альскандера
европейцы все же считают Польшу "своей", хоть и с оттенком "в семье не без урода"
Отлично сформулировано.
Тролль их за всех нас, товарищ!
*trollface* Problem, Poles?
Футболкой с надписью "Сделано в СССР" обзавестись уже не успеешь, жалко.
Лучше "Susanin lives on".
Благословляю на ратный подвиг, камрад.